Со школьных времён, когда советские учебники рассказывали о варягах, принёсших государственность на Русь, о греческих апостолах, принёсших религию, письменность и философию русским, о немецких мастерах, которые привозили на Русь всякие механические диковинки вроде часов, эти рассказы вызывали определённый внутренний протест, непонятный учителям, добросовестно отрабатывающим материал школьной программы.
  Школа осталась в прошлом, но тема заимствований русскими всего и вся у иностранцев не канула в «тоталитарное» прошлое, как многое весьма полезное для жизни, а напротив, развилась до гротескных размеров всеобщности.
  Современные учебники политологии нам рассказывают, что государственные символы, орла, триколор, русские занимали у византийцев и голландцев, самый популярный этимологический словарь М.Фасмера заботливо поясняет, что слово «щи» русские заимствовали у датчан. Словарь этот переведён для нас академиком О.Н. Трубачёвым, значит, так и есть, ничего у нас своего, даже свою еду не умели сами назвать как-нибудь?
  Другой академик, Д.С. Лихачёв, на торжествах празднования 1000-летия крещения Руси счёл необходимым утверждать следующее:
  «Сама по себе культура не имеет начальной даты. Но если говорить об условной дате начала русской культуры, то я, по своему разумению, считал бы самой обоснованной 988 год. Надо ли оттягивать юбилейные даты вглубь времён? Нужна ли нам дата Двухтысячелетия или полуторатысячелетия? С нашими мировыми достижениями в области всех видов искусств вряд ли такая дата чем-либо возвысит русскую культуру. Основное, что сделано мировым славянством для мировой культуры, сделано за последнее тысячелетие. Остальное лишь предполагаемые ценности»1 .
  Будь Дмитрий Сергеевич частным лицом, и то эти слова покажутся странными тому, кто любопытен. Отчего же не оттягивать?
  Вот нашли археологи в воронежском селе Костёнки культуру возрастом 40 тысяч лет и пропечатали в американском научном журнале2 , любопытным людям в назидание и поучение. Надо же, жили люди в России бок о бок с мамонтами, имели религию, писали какие-то значки на своих скульптурках. Может быть, это письменность?
  О чём они писали? Прочтём ли мы эти записи?
  Не интересно всё это было Дмитрию Сергеевичу, советскому академику, не хотел он оттягивать даты нашей отечественной истории вглубь времён. Пусть американцы оттягивают, куда хотят, а нам не велено, ведь академик – лицо не частное, его слова крепче приказов для подчинённого, зависимого от начальственной благосклонности и грантов научно-академического люда. Вот и открыли в Воронеже американцы в XXI веке древней шую человеческую культуру, известную нам с петровских времён.
  Эту странную закономерность, нелюбопытство к фактам древней отечественной истории и склонность к пропаганде идеи заимствования русскими культурных ценностей на Западе, у руководителей российской академической науки замечали и замечают многие. Профессиональные педагоги, воспитатели новых поколений, испытывают тревогу и пытаются противостоять этой закономерности.
  «Совершенно недопустимо говорить о заимствовании государственных символов России, будь то у Византии или у Германии. Ребёнок в силу возрастных особенностей любую информацию проецирует на себя. Такими заявлениями мы рискуем подорвать в ребёнке уверенность в себе, положительную самооценку»3 . Так считает Е. Ривина, доцент кафедры дошкольного образования ИПК и ПРО Московской области, кандидат педагогических наук. Но что учитель учителей может противопоставить в своём отраслевом журнале многовековым согласованным усилиям представителей академической науки, разработчикам и хранителям «норманнской теории» во всём её разнообразии, которые составляют и редактируют энциклопедии, словари, учебники?
  Здравый смысл, который, к сожалению, убедителен только для здравомыслящих людей.
  Но есть и хорошая новость из академических кущей.
  Уже гораздо позже выхода словаря М. Фасмера, будучи неприкасаемым мэтром, академик Трубачёв высказывал мысли о праславянской принадлежности и индо-европейской древности слов духовной сферы, отвергал распространённое неверие в существование «самой этой высокой, культурной страты дописьменного языка славян (их культурного наддиалекта, интердиалекта)». Более того, он утверждал, что «христианство гибко переняло культурную религиозную терминологию индоевропей-ской древности у славянского язычества», «наиболее ‘частотные’ религиозные слова (термины, понятия) Бог, вера, святой, дух, душа, рай, грех, закон были взяты не из языка Греции, а из собственного языка славян»4 .
  Как видим, миллионными тиражами распространя-ются идеи о заимствовании русскими культуры у других народов, а крайне скупо в кругах специалистов утверждаются представления о самостоятельности русского народа в своих духовных прозрениях, выливающихся в религиозные представления и слова «культурной страты».
  Этот парадокс следует объяснить, найти причины его возникновения и крайней живучести. Автор делает это Введением в ожидании от читателя желания ответить на поставленные выше вопросы.
По ходу изложения автор использует результаты своей работы5  и учитывает изначальное смысловое наполнение каждой буквы русской азбуки. Например, само слово «Азбука» для автора означает «Троичный зримый бог» (в виде его символов-букв). Подход этот пока не общепризнан, хотя его плодотворность и адекватность идеям позднего О.Н. Трубачёва о культурной страте русского языка позволяют надеяться на понимание читателя.
  Каждый из взрослых невольно несёт в своей душе воспитательные импульсы, полученные от учителей. Одним из таких импульсов были лекции профессора Поповой, которые автор посещал на первом курсе своего Горного института. Именно эта замечательная женщина-геолог курсом стратиграфии быстро и безболезненно расширила кругозор студента в пространстве до размеров планеты, а во времени - до миллионов лет геологических эпох, в течение которых формировались страты минерального тела нашей планеты.
  Поэтому тысяча лет, которую отпустил русской культуре Д.С. Лихачёв, представляется автору не просто ложью, а неким прежестоким обрезанием духовного мира, принадлежащего нам, вероятным потомкам обитателей стоянок в Костёнках, по праву наследования от непрерывной (иначе нас бы не было) цепи предков, которые тысячи и тысячи лет мыслили, формировали духовные ценности, думали о нас и заботились передать нам свои знания в языке, словах, буквах и даже служебных знаках точки и запятой.
  Нам досталась вполне решаемая задача - понять это и прочитать унаследованные русским языком древние знания в полном объёме.
  Для решения поставленной задачи используется следующий подход. Как всем известно, русский язык состоит из глаголов и имён, существительных, прилагательных и числительных. Поскольку глагол – это синоним слова, а Слово – это имя Творца, нам остаётся осознать, что имена также принадлежат Творцу и никому иному. Этот факт неизбежно приводит нас к пониманию того обстоятельства, что создатели русского языка были людьми совершенно религиозными и мыслили себя исключительно как детьми Творца. Следы такого убеждения сохранились явно. У нас существует специальный язык для общения с Богом, церковно-славянский, свободный от низких и оскорбительных слов, как ненужных вовсе. Русский язык эти слова содержит, поскольку используется в быту, но их легко отделить от «самой высокой страты», и каждый носитель русского языка не затруднится это сделать. В результате будет получен массив слов - имён, который может быть использован для общения с Творцом по-русски. Можно эти слова-имена использовать в качестве личных имён для важнейших явлений окружающего мира, топонимов, гидронимов. Столичные города, реки, любимые славянами, просто не могли называться религиозными людьми как-то иначе, чем в осознании своего единства с Творцом, принятия на город имени Творца для обретения небесной защиты, благодарности реке, как ипостаси Творца, дающего средства существования прибрежным жителям. Только через определённое время, в силу привычки, обыденности, духовной лени, разочарования, человек мог начать считать реку не даром божьим, а канавой для сброса нечистот. Соответственно, её древнее имя Ра (от имени бога) становится прозаичной Волгой (от слова «влага»). Разумеется, никем не доказано, что имя Волга изначально, в устах создателей этого гидронима, звучало прозаичнее имени Ра. Неизвестно ведь этимологам, когда и кем была введена эта прозаичность в толкование русских имён как допустимый и приемлемый уровень восприятия действительности. Для нас действительность наполнена духовностью, как и для наших далёких предков, которые выбирали для строительства своих поселений благие места, найденные отшельниками и людьми духовными, ищущими гармонии между миром и собой.
  Самые удачно расположенные поселения разрослись к настоящему времени в огромные города, что и сделало заметным планомерную структуру их размещения на планете.
   Поскольку города создают люди, изучение закономерностей их расположения не может быть выполнено средствами известной науки – географии.
   Методы географического исследования необходимо дополнить инструментарием этнографии, психологии и теологии ввиду того непреложного факта, что древние строители городов были людьми, безусловно, религиозными.
   Результаты проведённых автором исследований принадлежат предмету синтетической науки «геоградография».
   На этапе становления новой науки предметами её приложения можно указать следующие:
   1.    Изучение закономерностей размещения городов на континенте Евразия.
   2.    Изучение структуры планирования городов для установления религиозных взглядов современников строительства города.
   3.    Выявление взаимосвязи других географических субъектов ландшафта (побережий, русел рек, горных цепей) с выявленной структурой расположения антропогенных объектов в виде центральносимметричной сети с центром в Москве.
   4.    Выявление особенностей внутренней структуры кристалла планеты и прогнозирование на этой базе перспективных районов поиска полезных ископаемых.
   
Результат такого подхода показан в следующих главах, посвящённых Москве и именам, с нею связанным.